Скорость истории

Не так давно я пришёл к выводу, что иногда стоит задумываться над самыми на первый взгляд очевидными вещами. Это сродни принципу прятать предмет на видном месте, чтобы никто его не заметил. Поскольку существуют вопросы, которыми никто почему-то не задаётся. И даже известно почему: ответы на них не ищутся, а считаются аксиомой.

Сегодня я подумал об аксиоме про то, что раньше время в истории тянулось медленно, а теперь бежит всё быстрее и быстрее. Тому есть даже подтверждение в нашей жизни, когда лет до десяти мы считаем каждый год, в двадцать считаем, что живём давным-давно, сорок наступает так, будто после двадцати прошло не больше десятка лет, а дальше – всё быстрее и быстрее – каждые десять лет пролетают, как раньше пролетал год или пять. Видать, и в истории так, соглашаемся мы. От изобретения колеса до изобретения автомобиля прошла вечность, а от изобретения автомобиля до самолёта – всего ничего.

Однако я бы не спешил. Потому что хотя теория относительности – лишь пропагандистский трюк, в мире, действительно, всё относительно и зависит от точки и угла зрения.

Например, я только недавно осознал, что старики моего детства – это люди, родившиеся в XIX веке. Скажем, моя бабушка, которой было всего 58, когда родился я, пережила не только вторую мировую, но также первую, а когда Керенский с Лениным по-семейному разыгрывали переворот, ей уже было 8 лет.

Или вот, например, фотография (!) моего польского пра-пра-прадеда, Юлиана Гляубича-Сабинского, который здесь запечатлён после ссылки в Сибирь, где он заодно (поскольку загремел туда как декабрист) преподавал древние языки маленькому сыну князя Волконского, о чём жена последнего упоминает в своём известном дневнике.

С фотографии весьма неплохого качества мимо нас смотрит человек, родившийся 23 февраля 1797 (!) года. В этот год в Москве, скажем, короновали Павла I, а в Питере заложили Инженерный замок. Попутно замечу, что тема Павла и его московской коронации тоже весьма примечательна, поскольку короновали вообще-то в столицах, а столицей с 1712 года считался Питер. Или не считался? Ну да ладно…

Что касается «семимильных шагов» в области техники и изобретательности, то вот вам современная фишка с ещё не до конца развитым потребительским рынком (отчего до сих пор царят жутко высокие цены и очень мало сервиса):

А вот леди Норман катит (или делает вид, что катит) в свой офис по Лондону 1916 года. Согласитесь, за почти 110 лет изменилось крайне мало.

А ещё в детстве я очень хотел сделать собственного робота. Про них тогда, в 1970-е, писали во всех пионерских журналах, а писатели-фантасты мечтали о том… о том… о том, что так и не наступило. Потому что робототехника за 50 лет практически никуда не пошла, а осталась такой же примитивной, как была, даже несмотря на появление и развитие компьютеров.

В моём детстве роботов изображали примерно так: 

Когда я гулял по токийской Гинзе в 2010-е, «Хонда» хвалилась вот этим:

Разумеется, если вы верите мультипликационным роликам компании «Бостон Дайнэмикс», где роботы изображаются довольно страшными безголовыми собаками, или тем же японцам, называющим в маркетинговых целях симпатичных девушек на выставке «живыми говорящими роботами», то да, прогресс на лицо. Но в таком случае вы можете верить и в то, что обычные ракеты, которые летали из «катюш» неведомо куда в 1940-е годы, сегодня летают «в космос», поскольку стали реактивными настолько, что научились отталкиваться сами от себя и отсутствие воздуха им не помеха. С таким же успехом подводные лодки должны по идее со временем сменить самолёты в воздухе. Или подводным лодкам для перемещения всё-таки нужна вода, как самолётам и ракетам - воздух?

Собственно, к размышлению о скорости времени меня подвигнул очередной разбор полётов в нашей мордокнижной группе на тему «древних» цивилизаций. Сегодня только ленивый не спорит о том, была ли история укорочена, удлинена или не приснилась ли она нам вообще. К сожалению для сомневающихся и для «учёных» есть документарные факты.

Так Стоунхендж, скажем, был окончательно построен в середине 1950-х. Есть фотографии пустой равнины, кранов, цементных блоков, и вуаля – древние мегалиты с киоском для билетов.

Пирамиды под Каиром – примерно на сто лет раньше. Тоже с фотографиями, ж/д путями, арматурой и т.п.

Но я даже не об этом, очевидном, а о том, что заключено в устойчивом предположении, мол, время (прогресс) течёт быстрее. А если нет? Если развитие нашей так называемой «цивилизации» вовсе не ускоряется, а остаётся таким же, каким было и сто, и двести, и триста лет назад? А тогда всё как раз становится на свои места.

Где-то я уже писал, что для меня точкой отсчёта является начало изготовления стеклянных зеркал. У нас это событие описывают странно, мол, итальянский монах-францисканец придумал ровно в 1279 году способ покрывать стекло тонким слоем олова. Странное в этой истории то, что звали итальянца почему-то Джоном Пекамом. Правда, первый зеркальный цех появился лишь через сто лет, в 1373 году, причём не в Италии и не в Англии, а в моём любимом Нюрнберге. Для кого они там эти зеркала делали, сказать довольно трудно, поскольку ценники сразу были выставлены заоблачные. Известно, что когда с 1407 года два брата-венецианца (!) под ещё более говорящей фамилией дель Галло стали-таки вроде бы зеркала и в самом деле выдувать, те шли по цене небольшого корабля каждое. Главное же событие произошло ещё через сто лет, когда другие братья-венецианцы додумались стекло для зеркала не выдувать (чтобы потом раскалывать и смотреться в искажающие картину кусочки), а раскатывать по плоскости. Зеркала стали отливать.

Но это уже детали. А суть заключается в том, что получение стеклянных зеркальных не может опережать изобретение обработки металла более чем на сто лет – настолько оба процесса, как считают специалисты, схожи. Если они правы, получается, что и железо наша нынешняя цивилизация начала обрабатывать и превращать в гвозди и ножи где-то в районе 1200-1400 годов. А первыми за металл взялись кто? Правильно: финикийцы. Это дало толчок их гегемонии в тогдашнем мире и позволило не только вооружаться достойно против соседей, но и расширять горизонты, сколачивая мощные по тем временам корабли, которые могли переплывать моря не вдоль берега, а поперёк.

Попутно замечу, что Венеция с Финикией очень близки во многих отношениях, включая названия. На том же итальянском Финикия сегодня пишется Fenicia, а Венеция – Venezia. Как и Финикия, Венеция поднималась за счёт владычества на море и торговли. Возможно, это были разные царства-государства из разных эпох, возможно – да, но не таких уж и далёких друг от друга по времени. В любом случаи мы знаем и о финикийцах, и о венецианцах разве что по книжкам и по научно-популярным фильмам. И даже не задаёмся, например, очевидным вопросом, с какого перепугу по легенде вся Венеция стоит на деревянных сваях не просто из лиственницы, но сибирской. Недавно, говорят, часть из этих 400 000 свай была обследована и удивила учёных: дерево оказалось как новенькое. Почему в таком случае не решить, что оно вовсе не старенькое, не знаю. Не знаю я и того, зачем, а главное как можно было тащить лиственницу из Сибири. Неужели вы думаете, что финикийцы… простите, венецианцы или те, кто Венецию строил, знали про столь чудесную лиственницу? Едва ли они и про Сибирь-то слышали. Ну, если мы продолжаем полагать, что столько лет назад всё было совсем другим, нежели сейчас, когда итальянский прораб может позвонить коллеге в Россиянию или найти нужного поставщика в интернете. Просто представьте, что вы живёте сегодня там, где живёте, но у вас нет ни телефона, ни интернета, ни телевизора, ни даже книг. Много вы будете знать о том, что происходит в ста километрах от вас? А в тысячи? Что-то как-то, согласитесь, в сибирской Венеции (и многом-премногом другом) не сходится.

Что мы получаем в сухом остатке, если я вас успел достаточно запутать?

«Древность» и «античность» приближаются к нам почти на расстояние вытянутой руки. Если что-то и существовало на земной плоскости лет тысячу назад, то ничего особенного. Зато если в тысячу лет уложить всё то, что мы думаем, что знаем о прогрессе нашей цивилизации, то прогресс этот становится гораздо более равномерным, а не «очень медленно, медленно, довольно медленно, быстрее, ещё быстрее, быстро, очень быстро». Нет, от первого колеса до… такого же точно колеса, только в шине. Пикантность разве что в том, что мы не знаем наверняка, откуда взялось первое колесо, хотя что-то мне подсказывает, что его совсем не трудно «изобрести», пару раз прокатив по дорожке, скажем, камень.

С обработкой металла значительно сложнее, тем более что металл нужно сперва ещё знать, где найти. На земле он просто так не валяется, а метеоритов пойди сыщи, если их практически нет. Те же официальные финикийцы не ограничивались залежами неподалёку от Трои, а плыли через всё Средиземное море, огибали Иберию (Испанию) и шли дальше, в другую Иберию (или Хибернию, т.е. Ирландию), рядом с которой находилось нынешнее графство Корнуолл (Кернов), до сих пор богатое оловом и не только.

История писалась постфактум и значительно позже. До похода Наполеона в Египет никто не знал, как выглядят египетские иероглифы. Их придумывали задним числом, когда уже шла постройка египетской древности.

Почему я так уверенно об этом говорю? Потому что художники, которые якобы путешествовали сами или с ним по Месру (Египту) изображали в своих путевых записках и на полотнах совершенно другие иероглифы, пирамиды и статуи, нежели те, которые мы видим после 1850-х годов. Скажем, ещё в 1803 году голландский художник Дирк Лангендейк представлял себе «Битву у пирамид» (1798, когда моему вышеописанному предку стукнул годик) так:

Можно, конечно, объяснить такое изображение пирамид тем, что Дирк там никогда не был и никто его почему-то не поправил. Либо просто не с чем было сравнивать, поскольку «Египет» был пока что проектом на бумаге, и каждый был волен представлять себе пирамиды, как мог. Главное – побыстрее засунуть их куда только возможно, чтобы Египет с ними у недалёких европейцев ассоциировался как у собак Павлова. Когда пирамиды были описаны и фантастически зарисованы, их стали строить. Строили быстро, плохо, так что сегодня в средний телевик легко можно увидеть, как на верхних уровнях с кирпичей сваливается штукатурка:

Хотя кто-то разумеется, может обидеться и сказать, что это их так «ремонтируют». Как Хейердал ремонтировал в своё время – в конце 1950-х - истуканов на мало кому доступном острове Пасхи. Истуканов, которых его предшественники там то видели, то не видели вовсе, то зарисовывали хоть и с натуры, но совсем не так, как они выглядели после Хейердала. Кстати, тех хейердаловских истуканов уже много лет как смыло сильнейшее цунами, прокатившееся от Чили до Гавайев в 1960-м. Нынешние там стоят, «восстановленные» сердобольными японскими меценатами истории, кажется, с конца 1980-х. Но об этом никто не говорит, как и о новоделе Стоунхенджа или его современнике – китайской туристической стене Мао, которую моя жена отказалась признавать за великую даже с высоты самолёта, хотя по утверждениям сами знаете кого её как будто можно увидеть из космоса. Правда, тут включается обычная обратная логика: если китайскую стену можно увидеть из космоса, значит, кто-то в космос летает и её оттуда видит. А я включаю свою дурацкую логику и говорю, что если китайская стена уже с высоты 10 км почти незаметна, если не знать, куда смотреть, то те, кто утверждают, что она видна из космоса, врут. Врут и о стене, и о космосе.

Если вы поняли моё сбивчивое рассуждение, я рад. Если не поняли или не согласны, пишите в комментариях, где и что я упустил или ступил. Меня это не обижает и не останавливает, поскольку я не преследую никаких иных целей, кроме как разобраться в том, в чём мы разбираться не должны, поскольку умным людям всё давно известно, а наше дело – заучивать «факты» и даты.

За кадром остались неотвеченными незаданные вопросы по поводу того, а что же было, скажем, до 1200 года? Уже понятно, чего не было. Не было динозавров. Не было эволюции финикийца и потомственного масона Дарвина (кстати, первого «динозавра» нашёл его дедушка, так что этот проект был, как водится, семейным). Придумавшие для стада гоев религии вроде христианства, индуизма, иудейства и мусульманства финикийцы решили, что пора с ними потихоньку кончать. «Кончание», как вы знаете, сперва делалось руками Лютера, Кальвина и прочих их родственников, а потом была придумана религия нового времени – наука. Её задача заключалась и заключается в том, чтобы переставшие верить в церковников безбожники поверили новым жрецам – «учёным» - и поставили во главу угла не финикийскую церковь, а финикийское государство. То есть, стали платить оброк государству напрямую, миную церковь, с гегемонией которой было покончено всякими французскими и английскими революциями, и которая пока не уничтожена до конца лишь потому, что исправно помогает государству много чего отмывать и оставшихся заблудших овец уводить. Иначе говоря, современному стаду оставлен изумительный выбор: наука или религия (в широком смысле, включая всевозможные теории заговора, сатанизм, веру в атомную войну и потом в прошлом веке, веру в гигантов, в инопланетян и т.п.). Лишь бы ни одна овца не повернула голову и не пошла искать третий выход из стойла. Который, кстати, обязательно есть. Во всяком случае, тот, через который всё чело-овечество в стойло впустили.

И последнее, на тему этого самого «впустили». Думаю, не все из вас знают или догадываются, что многие вещи, столь же очевидные, как земная неподвижная плоскость или рассмотренный выше вопрос равномерно развивающейся истории, можно разгадать, просто обращая внимание на наш язык.

Вспомните самое начало известного стиха одного известного финикийца:

В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит – один во всей вселенной.

С чем-чем, а с рифмой у Александра Сергеевича было всё в порядке. Нам сегодня предлагают уподоблять раскаленной слову вселенной, т.е. читать оба слова с окончанием на Е. Даже звучит круче, старомодно, типа. Однако почему не предположить обратного. Мы сегодня говорим раскаленной через Ё, то есть раскалённой. Во времена Пушкина могли говорить точно так же, поскольку доказательств обратного вообще-то нет, граммофонов не было. Кстати, я не смог обнаружить во всем интернете ни одного файла с изображением этой строфы в прижизненных изданиях – только в современном написании. Но тогда всё снова прекрасно укладывается на свои места, и наша «вселЕнная» становится понятной русскому уху «вселЁнной». То есть местом, куда нас когда-то вселили. Возможно, произошло это лет 800-900 назад.

Вот теперь всё.

Здоровья и здравомыслия!